Экспортная подчас политика
7 декабря в Высшей школе экономики прошел круглый стол на тему «Развитие инфраструктуры государственной поддержки экспорта в России», организованный ГУ-ВШЭ совместно с Советом по внешней и оборонной политике.
В качестве основных оппонентов на встрече сошлись председатель правления Российского экспортно-импортного банка (Росэксимбанка) Николай Гаврилов и профессор ГУ-ВШЭ, академик РАН Иван Иванов. Николай Гаврилов как представитель структуры, специально созданной для поддержки и стимулирования внешнеторговых операций, для начала напомнил собравшимся, в каких тяжелых экономических условиях приходится работать и Росэксимбанку, и отечественным экспортерам. Одну из главных причин текущих трудностей он видит в том, что производительный запас, созданный в советское время, исчерпан, а замены ему создано не было. Поэтому сейчас перед российским правительством стоит задача «создать всеобъемлющую систему поддержки экспорта». Но процесс этот, увы, затратный и занимает не один год и даже не один десяток лет, тем более когда спроса на российские промышленные товары практически нет. Впрочем, в кризис и не следует заботиться о том, чего нет, а нужно «развивать те модели поддержки, которые уже существуют и способны принести отдачу в сравнительно короткий период времени».
Какой же должна быть оптимальная в нынешних реалиях государственная система поддержки экспорта? Прежде всего, необходимо понимать, что государство в такой ситуации выступает в роли продавца специфической услуги (гарантии), и эта услуга должна иметь реальную ценность для экспортера, то есть укреплять его позиции в международной торговле, а не ложиться потенциальным бременем на его финансы. Система в целом должна носить затратный характер (соответствующий средний показатель по зарубежным странам составляет 0,35% ВВП), быть конкурентоспособной по отношению к аналогичным системам других стран, адаптируемой к потребностям рынка, удобной и доступной для национальных экспортеров.
Финансовый блок системы в настоящее время состоит из четырех элементов. Субсидирование процентных ставок по кредитам входит в компетенцию Министерства промышленности и торговли. За предоставление собственно государственных гарантий и кредитование экспорта отвечают Министерство финансов и Росэксимбанк (на данный момент общая сумма госгарантий по экспортным проектам российских компаний, находящимся на рассмотрении в банке, превышает 600 миллионов долларов). Долгосрочные межгосударственные кредиты выдаются также Минфином, однако лишь для реализации самых крупных проектов. Страхованием экспортных кредитов занимается другая госкорпорация — Внешэкономбанк.
В условиях кризиса Россия существенно проигрывает конкурентам в стоимости заемных средств на мировом рынке капитала. В идеале финансовые ресурсы должны предоставляться за счет собственных средств Российского экспортно-импортного банка, но размер собственного капитала Росэксимбанка составляет всего 35 миллионов долларов, что во много раз меньше, чем в других развивающихся странах. Это приводит к тому, что кредитный портфель Росэксимбанка также значительно уступает портфелям эксимбанков других стран. Потенциально Росэксимбанк мог бы развивать и такие направления и финансовые продукты, как экспортное форфетирование. факторинг, секьюризацию требований к импортерам, но в сложившейся ситуации сделать это чрезвычайно трудно, если вообще возможно.
И все же Николай Гаврилов считает, что система поддержки экспорта в России до кризиса работала достаточно эффективно. Так, с 2005 по 2009 год на 1 доллар бюджетных расходов приходилось 382,7 долларов экспортных контрактов. Подтверждается это и качественными показателями: благодаря госгарантиям удалось сохранить несколько важных производств и обеспечить им доступ к современным технологиям. В качестве примера руководитель Росэксимбанка привел строительство широкофюзеляжных самолетов. Другим свидетельством того, что деньги на поддержку экспорта расходуются разумно, Николай Гаврилов назвал тот факт, что со стороны иностранных партнеров предъявлений по госгарантиям не было: ни по одной сделке Минфину не пришлось погашать долги экспортера из федерального бюджета.
Между тем, академик Иванов больших поводов для оптимизма не увидел. Скромно заметив, что многие собравшиеся за круглым столом знакомы с этой проблематикой лучше него, он, тем не менее, назвал ряд очевидных проблем.
— Все дело господдержки экспорта в России неоправданно затянулось, — сказал профессор. — Идет перетягивание каната между Минфином и Внешэкономбанком, а тот пакет мер, который был принят три года назад, не исполняется. Между тем без господдержки невозможно говорить об индустриализации экспорта. Мы держим дойную корову, которая дает 20 процентов доходов бюджета, у пустой кормушки.
Четких критериев финансирования экспортных проектов и оценки страновых рисков у российского правительства нет. Академика Иванова также «смущает, что мы делаем упор на субсидирование процентных ставок, хотя это запрещено нормами ВТО». Не находит он ответа и на вопрос, почему речь все время идет о поддержке экспорта товаров, но никогда — об экспорте услуг.
Целый комплекс проблем связан с бюрократизацией доступа к господдержке, которая делает ее слишком дорогой для компаний средней руки, и с системой страхования, за счет которой российская казна непременно хочет обогащаться. Кроме того, в официальных документах, регламентирующих страхование экспортных сделок, ни слова не сказано о факторинге и фандрайзинге, и, кажется, никто не ищет путей объединения услуг государственного и частного страхования.
Немало вопросов к регуляторам государственной поддержки экспорта было и у других участников дискуссии. Руководитель группы советников Внешэкономбанка Николай Зленко поинтересовался, как правительство оценивает риски при обеспечении экспортных сделок со странами с нестабильной экономикой, например, африканскими. Доцент кафедры торговой политики ГУ-ВШЭ, директор Информационного бюро по присоединению России к ВТО Алексей Портанский отметил, что действующее российское законодательство препятствует адекватной оценке интеллектуальной собственности, которая задействована или могла бы быть задействована в экспортных сделках. Начальник отдела развития и продвижения Центра страхования финансовых рисков РОСНО Ольга Афанасьева назвала ряд проблем, которые создает экспортерам валютное законодательство, фактические лишающее их возможности заключать с партнерами контракты на основе длинных товарных кредитов. А профессор МГИМО Лев Энтин пытался уточнить, какие именно конкурентные преимущества отечественных экспортеров предлагает поддерживать Николай Гаврилов, когда российские предприятия теряют конкурентоспособность не только на внешнем, но и на внутреннем рынке.
Ответы главы Росэксимбанка можно свести к нескольким тезисам. Ориентироваться на кредитные рейтинги, принятые за рубежом, России необязательно. Для нашей страны «актуальна система лимитов», когда правительство самостоятельно определяет объем рисков, которое оно готово принять на ту или иную страну. Понятно, что вопрос в таком случае становится не экономическим, а политическим, особенно когда дело касается наших бывших союзников по социалистическому лагерю. Что касается недооценки стоимости интеллектуальной собственности, то эту претензию можно адресовать самим правообладателям, которые, сомнительными способами приобретя эти права после развала плановой экономики, не стремятся о них заявлять. Вместе с тем, Николай Гаврилов согласился, что ряд законов, касающихся экспортно-импортных отношений, нуждается в серьезной корректировке.
Представитель «Росагромаша» Вячеслав Пронин, заметив, что правительство «завернуло» все предложения его ассоциации по поддержке экспорта, пожаловался на то, что пробиться к господдержке сквозь кипу обязательных для заполнения документов и толпу чиновников чрезвычайно сложно и уходит на это в среднем год. Так почему бы не передать все полномочия по предоставлению государственных гарантий Эксимбанку и Внешэкономбанку, убрав из этой схемы Минфин?
Николай Гаврилов, получасом ранее ратовавший за расширение функций и увеличение капитала своего банка, решительно отверг эту идею, напомнив, что средства распределяются бюджетные, а значит, без Министерства финансов здесь никак не обойтись. Решительно отказался он поверить и в те сроки рассмотрения заявок на предоставление госгарантий, о которых сказал Вячеслав Пронин.
О более агрессивной экспортной политике экспорта предложил подумать научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований ГУ-ВШЭ Дмитрий Суслов, не верящий в то, что Евросоюз и США готовы помочь России вступить в ВТО.
«Я бы не сказал, что у нас вообще есть экспортная политика, — ответил на это Иван Иванов. — Мы только выделили шесть передовых отраслей». И даже там производителям очень трудно договариваться о чем-либо с чиновниками, не имеющими опыта хозяйственной деятельности.
Меры по поддержке экспорта, конечно, могут быть агрессивными, но они должны оставаться «цивилизованными», и на вступлении в ВТО «не надо ставить крест». Вот только без повышения конкурентоспособности наших товаров, отечественным производителям делать на мировом рынке все равно нечего.
— Самым главным фактором немедленного увеличения нашей конкурентоспособности было бы прекращение безумного вздувания цен на энергоносители и тарифов РЖД, — полагает академик Иванов. Это как раз тот вопрос, в котором России не следует идти на уступки членам ВТО, если государство хочет, как и прежде, снимать ренту с экспорта сырья, а сами экспортеры не намерены попасть в полную зависимость от зарубежных покупателей.
Завершая круглый стол, декан факультета мировой экономики и мировой политики ГУ-ВШЭ и председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике Сергей Караганов, несмотря на все проблемы, о которых говорили участники встречи, попытался найти повод для оптимизма.
— Дискуссия показала, что у нас достаточный интеллектуальный потенциал, чтобы создать функционирующую систему экспортной поддержки, — сказал он. — И мы благодарны всем выступившим за то, что они доказали: не все наши проблемы «идут от головы».
Олег Серегин, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Фото Виктории Силаевой